Глубина [сборник] - Сергей Лукьяненко

И никого.

Где же мои уцелевшие товарищи по несчастью?

Лишь через пять минут, приближаясь к цепочке скал, я нахожу первого.

Точнее — первую. Это Нике. Частично Нике, частично куски кровавого грунта. Ее вдавило в землю и перемешало так, что и Босху бы не приснилось.

Зато ее мертвая рука сжимает пистолет…

— Вот оно как, девочка, — говорю я. — А ты говоришь куклы… марионетки…

Теперь она для меня — такая вот марионетка. Появившаяся и погибшая для того, чтобы снабдить оружием.

Или все-таки это совпадение?

Осматриваю оружие. Пистолет стреляет разрядами голубого пламени, причем, удерживая спуск нажатым некоторое время, можно добиться более мощного выстрела. Судя по индикатору, заряд оружия практически неисчерпаем.

Да уж… сложное дело. С таким оружием только последний дурак способен проиграть.

Куда в лучшем расположении духа я иду к скалам.

Птицы все так же тоскливо вопят над головой. Борюсь с искушением пострелять по ним.

— Я — Стрелок! — говорю сам себе. Настраиваюсь на тот прежний, задорный боевой лад, что всегда выручал до момента, когда требуется включать настоящую ярость. — Я — Стрелок!

Пещера в скалах — самое подозрительное место. Беру пистолет на изготовку, включаю фонарик, иду. Пещера почти сразу переходит в какой-то туннель, грубый, но явно искусственного происхождения. Давно пора начаться стрельбе.

И противник не заставляет себя долго ждать.

Вначале я слышу тяжелое сопящее дыхание, гулкие шаги. Занимаю позицию поудобнее, у поворота, прижимаюсь к стене. Жду.

Существо, появившееся передо мной, напоминает чудовищно раскормленного и слегка побритого медведя, идущего на задних лапах. Существо выше меня на две головы. Нажимаю на спуск, и серия голубых вспышек бьет в грудь чудовища.

Прямо в тусклые пластины брони.

Чудовище не издает ни звука. Не снисходит до этого. Зато с плеча его срывается короткая тупорылая ракета.

Ой…

Больно…

Я умираю секунд пять. По моему предвзятому мнению — излишне много для человека, размазанного по полу. Я еще успеваю заметить, как существо склоняется надо мной и протягивает лапу к пистолету, вижу, что пластины брони немного потемнели и вмялись от моих выстрелов…

Потом — умираю.

— В душ, мать твою! Что вылупился?!

На этот раз меня обругал молодой парень, но тоже в сержантской форме. И не бьет дубиной, что уже прогресс.

Значит, каждый раз придется начинать с погрузки в корабль? И оживать вот так — голым, вымазанным в кровавой жиже?

Снова вижу Нике.

Девчонка растеряна. Ага…

Ну как, кто настоящий, а кто куклы? Уж не все ли мы вместе?

— В штаны наложили? — Сержант уже обращается ко всем. Похоже, никто из вошедших не прожил достаточно долго, чтобы опоздать ко второму заходу. Компания та же. Я уже начинаю выделять отдельные лица, кроме Нике, это пожилой, очень интеллигентного вида господин, двое парней-близнецов (чем черт не шутит, может быть, и впрямь близнецы), крепко сбитая дама, напоминающая мне Луизу, и прыщавый юнец, явно нарисованный человеком, ненавидящим всю молодежь в мире.

— Нечестная игра! — высказывает общее мнение один из близнецов. Второй лишь кивает.

— Никого силой не держим. — Сержант сплевывает на пол. — Трусы могут уходить.

Я молча иду в душ.

Остальные — тоже.

— Спасибо за пистолет, — говорю я Нике.

— Какой? — Она смывает с себя грязь и кровь в соседней кабинке. Уже никто ничего не стесняется.

— Я твой труп видел. И подобрал оружие.

Девушка отворачивается. Потом говорит:

— Если держать спуск нажатым три секунды, генерируется более мощный заряд.

— Спасибо, я понял. В том мире лишь мух давить такими зарядами.

Нас опять разгоняют по ваннам.

Шипение белого газа. Короткая боль от электрических разрядов. Темнота.

На этот раз я пробуждаюсь вместе со всеми. Теперь зал пострадал меньше, но что-то случилось с аппаратурой большей части анабиозных ванн. Там покоятся поджаренные тела.

— Это те, у кого не было души, — говорит Нике, победно усмехаясь.

Вынужден согласиться. Погибли самые невзрачные персонажи. Явно программные порождения.

Все, кого я определил как настоящих игроков, живы.

Еще живы три сержанта. Они раздают нам пистолеты и обмундирование унылой серой окраски. В ярком мире за пределами корабля эта защитная форма будет лишь мишенью.

Небольшим отрядом выбираемся наружу. Там я останавливаюсь.

— Пошли! — рявкает сержант.

— Иди сам… по известному адресу, — держа руку на рукояти пистолета, говорю я.

— Что???

— Я — Стрелок. Я пойду сам.

Прыщавый юнец в восторге. Интеллигент и близнецы смотрят неодобрительно. Нике размышляет.

Сержант колеблется. Потом кивает:

— Давай… дурак. Иди один.

Группа уходит. Нике стоит, глядя на меня. Спрашивает:

— Почему ты отделяешься?

— Этот отряд — одна прекрасная мишень, — говорю я. — Для ракетного оружия цели лучше не придумать.

— А что ты сделаешь в одиночку?

— Подумаю.

Нике смотрит в сторону удаляющегося отряда. Пожимает плечами и убегает следом.

Я же действительно сажусь на камень и размышляю. Довольно долго. Потом иду вслед за отрядом.

С одной стороны, это полное свинство — пустить перед собой группу зачистки местности. С другой — я сюда не играться пришел.

И самое основное — я не верю в их успех.

Правильно делаю, что не верю…

Туннель похож на разделочный цех бойни. Ошметки тел повсюду. Оружия нет, увы…

Зато вновь слышны тяжелые шаги.

— Я Стрелок, — повторяю, закусывая губу. Не устарело ли заклинание…

Шаги все ближе и ближе.

Когда монстр должен вот-вот появиться из-за поворота, нажимаю на спуск. Пистолет мелко вибрирует, набирая усиленный заряд. И выплевывает темно-синий сгусток пламени в грудь врага.

Хоть бы что!

Прыгаю вперед. Кручусь перед самым носом урода. Не станет же он палить из ракетомета себе под ноги?

Не стал!

Зато удар толстой лапы, хоть и пришедшийся вскользь, чувствительно швыряет меня о стену…

Все это время я стреляю не переставая. Пистолет делает все более внушительные интервалы между выстрелами, заряд не успевает восстановиться. Но я все-таки добиваюсь своего.

Грудная броня лопается, и монстр падает.

Встаю. Голова гудит, бок болит, руки трясутся.

Хорошо поиграли!

Кровь в висках «бум-бум-бум»…

Какая еще кровь в висках! Навстречу выскакивает второй, точно такой же монстр. Только он свеженький, полный сил и жажды деятельности. А я уже полудохлый, с едва стреляющим пистолетом…

Глубина-глубина, я не твой…

Будем играть без правил!

Мир, как ни странно, изменился очень умеренно. Великолепная проработка среды, потрясающая! Но я уже был не в «Лабиринте Смерти», я стоял в своей квартире, в шлеме и комбинезоне, сжимая в вытянутой руке нарисованный пистолет.

Выстрел — я бросился вправо. Монстр разворачивается на экране, грузновато, но все-таки слишком быстро.

Откатиться…

Вскочить…

Отпрыгнуть…

Монстр палит не переставая. Ракеты садят по стенам, меня шатает ударной волной.

Танец меж огненных цветов.

Полупридавленная пчела, порхающая перед огнедышащим медведем, вот кто я сейчас.

И жалить могу редко-редко…

Но все-таки могу.

Я выпустил последний заряд, уже понимая, что не могу дальше поддерживать безумный темп. Решение подобраться к врагу вплотную было, бесспорно, правильным, но я не ожидал появления второго монстра…

Враг издает глухой рев и валится замертво.

deep

Ввод.

Сажусь возле разодранного в клочья тела. Кладу на колени пистолет, вытираю со лба пот.

И это — самое начало игры?

Первый этап?

Но я же все-таки справился…

Обшариваю помещение. Движения замедленны — я ранен. Но под какими-то пустыми ящиками удается найти аптечку. Вечная и, наверное, неизбежная уступка создателей игр — и людям, и монстрам помогают одинаковые медикаменты.

Прикладываю маленький аппаратик к телу, боль уходит. Сразу прибавляется сил, из глаз исчезает розовый туман.

Ну, вперед! Я все-таки Стрелок!

Выхожу из туннеля на холмистую равнину. Вдали какие-то хижины.

Печально кричат птицы. Все громче и громче кричат…

Поднимаю голову как раз для того, чтобы получить в лицо удар клювом.

Больше всего птичка походит на миниатюрного птеродактиля. В раскрытом клюве — тонкие острые зубы…

Да что же это такое!

Почти минуту ухитряюсь вертеться под натиском стаи, паля во все стороны.

Одну птичку я даже сбиваю.